Олимпийские резервы

       Учитывая контекст рассказа, мне бы хотелось начать его примерно так:
 ...на дворе стоялъ 18xx годъ от Рождества Христова. Капли противного, еще с ночи шедшего дождя покрывали мелкими оспинками тусклые зеркала луж, под которыми скрывался Российский трактъ. То и дело лужи прорезали своими тяжелыми колесами то тяжело груженые, дребезжащие ломовики, телеги, укрытые брезентом, то колеса извочичьих пролеток, двуколок, в которых сидели щеголевато одетые господа, и, совсем уж изредка, роскошных лакированных карет с золочеными гербами. По тротуарамъ, идущим вдоль низкого забора поместия, помахивая палочками, легкой и неторопливой походкой прогуливались трое господ в лаковых цилиндрахъ и белых перчатках, в щегольски расстегнутых шубах. Они то и дело смотрели друг на друга, как бы оценивая, и, столкнувшись, вежливо раскланивались, приподнимая цилиндры. Один из них, с висячими кавалерийскими усами, мешками под глазами и сеткой морщинъ, одетый в шинель гражданского служащего,  очень напоминал престарелого сеттера, и, судя по его страдальческому взгляду и гримасам, то и дело возникавшим на одутловатом, багровом лице, еще и страдал несварением желудка.
 ...но, учитывая, опять же, контекст блога, к моему легкому сожалению, все же придется придерживаться более современного стиля.
     Знаете ли вы российских старушек? Я тоже думала, что прекрасно их знаю, но теперь, после знакомства с одной из них, уже сомневаюсь. Не старушка, а просто настоящий жеребец (данный термин особо уместен после поста о кобылах).
     Начиналось все просто и буднично. На дворе стояло и не думало никуда двигаться светлое утро, постепенно переходящее в не менее светлый день, подернутые легким туманом серые новостройки все так же уныло возвышались где-то там, на ближнем горизонте, голые скелеты деревьев растопырились во все стороны кривыми ветками. Сдав милое сердцу дитя в сад,  решила я поехать в магазин, закупить еще немного разных, столь милых нашему сердцу штук. Поход в магазин позвольте вынести за рамки данного поста, иначе получится уж очень длинно. О нем в следующий раз.
      На обратном пути решила зайти в парк, посидеть на скамейке и немного повязать. Там-то мне и попалась эта удивительная и необычная старушка. То есть, на самом деле, это я попалась в ее стальные когти, из которых еще никто не уходил. Гренадерский рост - такой "кулака" или там врага народа заломать, что зубочистку переломить, стальное пенсне (да-да, старые круглые очочки в железной оправе, через которые она, подозреваю, видела еще Ленина на броневике, когда была курсисткой), холодный прищур стального же цвета глаз за потемневшими линзами, недовольно поджатые тонкие губы без всяких признаков помады и других буржуазных предрассудков, усы над ними, тугой клубок седых волос а-ля "Надежда Константиновна Крупская" на голове, какой-то непонятный выцветший плащ и устрашающих размеров сумка, очень похожая на здоровенный старинный чемодан на толстенном ремне, в котором легко поместился бы и здоровый мужик. Колоритная старушка, правда? Представьте, сижу на скамейке, все еще радуясь покупкам, и тут ЭТО садится рядом, недовольно косится на меня через пенсне, подозревая, видимо, то ли в скрытом троцкизме, то ли сразу записав во враги народа.
    Старушка поставила рядом свой мегачемодан, покопалась в нем, достала сигареты (причем не такие-то дамские, а что-то крепкое), закурила и принялась пристально созерцать сначала меня, а потом и мое вязание. Последнее, видимо, ей понравилось.
 - Что это вы вяжете, милочка? - неимоверным басом спросила она, - Перчатку?
 - Э-э-э... просто шарфик - ответила я.
 - Это такой шарфик? Хм... Похвально... Что-то он у вас очень уж маленький. Для ребенка? Давайте познакомимся, меня зовут...
 Так я познакомилась с Олимпиадой Викторовной. Дальше мне пришлось долго рассказывать, за кого я голосовала на выборах, для чего мне этот шарфик, почему именно такого цвета и зачем такая дорогая пряжа, ведь для этих целей вполне сошла бы и какая-нибудь попроще, вот у нее, дескать, осталась еще из старых резервов.
 - Хм, милочка... я и сама вяжу. И тоже пришла сюда поработать и подышать воздухом, - она неопределенно повела рукой, указав куда-то в сторону.
     Она внезапно замолчала, встала, нагнулась над своим ридикюлем, едва не скрывшись в нем по пояс, и достала оттуда нечто большое, коричневое, по фактуре и виду очень напоминающее деревенский половик грубой вязки. Еще покопалась, что-то бормоча себе под нос, и вооружилась гигантским крючком, какими в фильмах обычно снабжаются пираты, потерявшие руку. Или в старых американских боевиках очень похожими крюками отрицательные герои пытаются зацепить героев насквозь положительных, но им это никогда не удается. Крюку сопутствовал клубок чего-то вроде грубого корабельного каната того же цвета, что и ее вязание.
   Я едва удержалась от вопроса, что это у нее планируется такое немаленькое - судя по размерам, видимо, 3-4 местная туристическая палатка?
 - Вот, я тоже как раз вяжу свитер. Младшему внуку, Сашеньке. - она махнула в воздухе половиком.
   Оценив будущий свитер в свернутом виде и впечатлившись размерами, я машинально кивнула, представив габариты этого самого внука. По самым скромным прикидкам получалось что-то около двух с половиной метров ростом и метра полтора шириной.
 - Вот, помню, связала я мужу шарф. О, мой муж... Подождите, сейчас я вас его покажу, - прогудела, как пароход среднего тоннажа, Олимпиада и снова полезла в свою необъятную сумку. Я инстинктивно напряглась, ожидая, что сейчас оттуда будет извлечен упомянутый муж - поверьте, он бы там вполне поместился, но все обошлось, на свет появилось здоровенное потертое кожаное черное портмоне, покопавшись в котором, старушка достала старую выцветшую фотографию. На ней вымученно улыбался фотоаппарату мужчина в черной куртке, обладатель огромных густых усов, и шея его была обернута шарфом, стиль вязки которого в точности повторял стиль уже виденного мной половика.
      Поговорив еще немного, я с большим трудом попрощалась с разговорчивой Олимпиадой и поспешила домой, к Креветке, голодному папе, мямякающим Конусам и так далее, заверив Олимпиаду, что мы еще непременно поговорим при следующей встрече, оставив ее яростно орудовать страшным крючком, протягивающей сквозь петли метры корабельного троса, в процессе изготовления свитера любимому внуку Сашеньке.

     Не только коробочки поглотили меня и мое время. Еще и, как обычно, вышивка. На сей раз Rico Design. Хотела, очень хотела пошить из нее подушку, но потом, большим усилием воли, запихнула ее в рамочку, ибо та, кому она предназначается, много шьет сама и мечтала о картинке.

Rico Design, Permin, DMC