Advent Calendar-9 и подрастающее поколение

     В немецком языке, коий так любим мною за ни с чем не сравнимое каркающее звучание, есть прекрасное слово Grashupfer, являющееся, как известно, уменьшительно-ласкательным к термину Stute. Что в переводе означает "кобыла", а производные с указанным уменьшительно-понятнокаким акцентированием сами понимаете, как звучат. Креветкина папа, как известно, думающая исключительно о еде, очень любит использовать данное слово применительно к Креветке, особенно когда сидит за компом, а она по нему прыгает, рамахивая гривой... гм... ну пусть будет какой-либо игрушкой. Или, разогнавшись, врезается всей своей не такой уж и маленькой массой, помноженной на ускорение. Что, учитывая ослабленный истощением организм, именуемый папой, едва выносит, только чудом не валясь с ног, поддерживаемый, видимо, лишь своим аппетитом. А интерес к кухне, наверное, передался генетически, что и послужило причиной нового увлекательного приключения, в которой я, а, следовательно, и рукоделие, опять оказались сторонами потерпевшими. Во все века и времена художников никто не ценит, их можно как угодно напрягать готовкой, заставлять таскать неподъемные пакеты с едой, изводить голодными взглядами, отвлекая от создания ПРЕКРАСНОГО, раздражать видами пожираемых лакомств (а ведь они вредные для фигуры), и так далее. Иногда мне кажется, что их аппетит растет так же, как мое желание покупать все новую и новую пряжу - в геометрической прогрессии. И вместо погружения в чудесный мир пряжи, тканей, фермуаров, вышивок и других, столь же интересных нам вещей, приходится с воистину геркулесовым усилием снова и снова отрываться от всего этого и переходить к суровой действительности - кастрюлям, тарелкам и прочей банальщине. (Ненавижу кастрюли! И тарелки! И вилки! И... впрочем, это неважно).

      У вас бывали ситуации, когда очень хочется приступить к чему-то новому и интересному, а приходится все это бросить и заняться чисткой ведра-другого картошки? (Ненавижу картошку)! Которую потом еще надо термически обрабатывать тем или иным способом, приводя в съедобное состояние, а к ней просто жизненно необходимо нечто мясное/рыбное, да и салат, говорят, не помешал бы (это смотря кому не помешал, мне так очень даже мешает. Ненавижу салаты)!
      Что-то многовато всего я ненавижу. "Одной б я пряжею питалась"... В общем, в этот день маленькая Stute решила порадовать папу, сделав ему сюрприз. Встав пораньше, что с ней бывает нечасто, пока папа все еще предавалась низменному сну (хотя лучше так, чем думать о еде), она притащила с кухни печенье, старательно уложив его в тарелку, по дороге растеряв часть, но, в общем, донесла почти половину в целости и сохранности. Поставила на подушку. Налила чаю (правда, вместо кипятка использовав холодную воду), в который насыпала ложек 5 сахара, тщательно все это перемешала и тоже притащила, поставив на пол, где-то в районе тапок. Потом начала трясти папу с визгом "Вставай, просыпайся!". Папа, как и положено любой папе, конечно же, тут же проснулась, вылупила глаза и вскочила, решив, видимо, что повод серьезный, ну, например, завтрак уже готов. Кружка полетела в сторону, врезалась в кревекин комод, отлетела, не разбившись, и укатилась куда-то под кровать с жалобным звоном. Содержимое, ранее в ней пребывавшее, было равномерно разлито двумя почти одинаковыми лужицами.
     - Аааааааааааа! Ты разлил чай! - заявила Креветка, а несколькими секундами позже уже вопила откуда-то из под кровати, - Я не могу достаааааааааааать!!!! Я застряяяяяяяяяла!!!!
 Кровать сотрясалась и дрожала. Папа полезла следом. Креветка была извлечена и случайно засунута в лужу чая. Печенье, которое случайно упало под подушку с тарелки, обнаружили только вечером. Вот говорила я, будучи беременной, что скоро дочка будет пирожки папе печь... Почти сбылось.

     А вечером, несмотря ни на что, я таки сделала пирамидку. Основные элементы задания были "горошек и кружево". Цветы из ткани и фатина крутила сама, надеюсь, они хоть отдаленно напоминают эти пахучие штуки. Тонировала чаем и кофе. Из горошка - и бумага Мелисса Франсес и хлопок подходящей расцветки в точечку. Из мешка кружев на этот раз мне больше всего понравилось шитье. История этого шитья тоже леденящая кровь: оно было тайно выкрадено от остального семейства кружевных лент, Той, Которую Нельзя Называть, и завязывалось на шею всем кисям Лесям, зайцам и прочему домашнему плюшевому зверью.